Комментарии и дополнения к описанию языка ларимин

Содержание

• Некоторые замечания о диалектах
• Произведение морфем или словообразование по ассоциации
• Ассоциации, присущие фонемам
• Возможность спряжения глаголов по лицам
• Замечания о глаголе erci и его производных

НЕКОТОРЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ДИАЛЕКТАХ

Диалекты ларимин представляют собой исторически сложившиеся в разных общностях лемле варианты норм словоупотребления, произношения, и, отчасти, правил грамматики.

Все диалекты объединяет между собой, если можно так выразиться, совместимость с каноническим вариантом языка ларимин. Диалекты представляют собой, фактически, надстройки над каноническими нормами ларимин — совокупности дополнительных грамматических правил, вариантов произношения и дополнительных наборов синонимов к существующим в каноническом ларимин словам и морфемам. Диалекты различаются предпочтительностью различных грамматических средств выражения одного и того же смысла, одного и того же смыслового отношения между понятиями. То, что типично и характерно для одного диалекта, может быть совершенно нехарактерно и экзотично (но не непонятно или неправильно) в другом диалекте. Во всяком случае, любое высказывание в котором использованы диалектные варианты грамматики, будет грамматически правильно и понятно (хотя и нетипичным образом выражено) с точки зрения как норм канонического ларимин, так и любого другого диалекта. Аналогично обстоит дело и с предпочтениями при выборе синонимов — слово, предпочтительное и типичное в одном диалекте, может быть для другого диалекта редким, экзотическим и непривычным, но понятным и имеющим, в общем, то же значение. Так же и нормы произношения — произношение одной и той же фонемы может различаться от диалекта к диалекту, но в тех пределах, в которых все варианты одной и той же фонемы остаются узнаваемы для носителей всех диалектов как варианты именно этой данной фонемы.

С самого начала диалекты ларимин складывались не только как территориальные, региональные варианты языка, но и как социально-профессиональные (которые не сводились к чему-то вроде жаргонов и наборов профессиональной лексики). Впоследствии, когда благодаря развитию средств коммуникации круг общения каждой лемле стал независим от места жительства её и её собеседниц, диалекты стали ужé практически не связанными с регионами планеты. Нередко черты региональных диалектов переходили к диалектам тех или иных сообществ, в которых наиболее яркими фигурами оказывались лемле, говорящие на некотором региональном диалекте.

Например, гетерский диалект перенял очень многое от Раалинского островного диалектов, благодаря плеяде блистательных гетер, певиц и поэтесс с острова Раалин и с экваториальных островов. Аналогично, через вольное или невольное подражание (в том числе и в речи) самым ярким личностям сообщества, перенимали черты региональных диалектов и диалекты других сообществ.

Среди диалектов наиболее заметными особенностями отличается как раз гетерский. Эти особенности касаются и лексики (где есть много слов, почти синонимичных общелариминским, но вносящих в их значение выражение эроса или любования очарованием вещей (эти же самые, или им подобные синонимы есть и в диалектах ведьм)), и грамматики (определительные и обстоятельственные имена, редкие для канонического ларимин части речи, в диалекте гетер имеют тенденцию заменять собой причастные и деепричастные обороты везде, где только можно), и произношения (вдобавок к обычным гласным есть назальные, и каждая гласная встречаются в обычном и назализованном (произносимом «в нос») варианте; «n» и «m» смягчаются на конце слова (т.е. в некоторых окончаниях имён собственных), «r» произносится с грассированием).

Назальные гласные в гетерском диалекте играют принципиальную роль, в определённых случаях обозначая границы морфем. Там, где в каноническом ларимин признаком конца морфемы выступает сдвоенная согласная, в гетерском диалекте согласная произносится (и пишется) одинарной, а гласная перед ней произносится как носовая. При этом нигде, кроме как в позиции последней гласной в морфеме, носовых гласных встречаться ни может (ни в каком диалекте, где носовые гласные бывают). Таким образом назализация последней гласной в морфеме может служить альтернативным обозначением конца морфемы, указывая, что морфема заканчивается на согласную, следующую за носовой гласной. Перед сочетаниями двух разных согласных на конце морфемы гласные и в гетерском диалекте, как и в каноническом ларимин, остаются обычными, не назальными.

Назальные гласные на письме обозначаются специальными буквами, представляющими собой модификации букв обозначающих в тэсэнналиввонжэр обычные гласные.

Смягчение «n» и «m», грассирующее звучание «r» на письме специально не передаются, поскольку являются не более чем вариациями произношения одной и той фонемы. Произношение «r» вообще в диалектах ларимин варьирует в довольно широких пределах — от подобного испанскому одинарному «r» до в меру картавых вариантов произношения или сильного и звонкого грассирования (как раз присущего раалинскому, экваториально-островному, гетерскому и некоторым ведьминым диалектам). В некоторых диалектах «l» веляризуется (звуча как русская «л») перед «u», «o», «a» и палатализуется (звуча как русская «ль») перед «uh», «oh», «ah».

ПРОИЗВЕДЕНИЕ МОРФЕМ или СЛОВООБРАЗОВАНИЕ ПО АССОЦИАЦИИ

Когда значение нового слова не выводится формально-логически непосредственно из значений существующих слов (точнее, существующих морфем), но ассоциируется с ними, морфема-корень этого нового слова обычно придумывается так, что она несёт в своём звучании эти ассоциации и намёки на неформально связанные с ней по смыслу слова. Это образование новых морфем с намёком на существующие у лемле называется «произведением морфем».

Далее, приводя примеры словообразования по ассоциации буду обозначать произведение морфем знаком *, а результат произведения знаком =>.

Нет чётких формальных правил произведения морфем, предписывающих все способы, которыми произведения морфем делаются. Способы выражения ассоциаций и неформальных связей между значениями морфем разннобразны. А ассоциации между значениями морфем подчас могут быть довольно причудливы и образны. Однако, при всей неформальности этого дела, можно очертить наиболее типичные способы и подходы и привести их примеры.

В общих чертах, можно сказать следующее. Прежде всего, любая новоизобретённая морфема не должна совпадать ни с какой из существующих (омонимы в ларимин недопустимы) и должна удовлетворять правилам фонетической структуры морфем (попросту говоря, в новой морфеме две или более согласных подряд могут и должны встречаться только в конце морфемы и нигде более). Новая морфема так или иначе составляется из тех морфем, на которые она намекает или из их частей.

Это может быть и непосредственное присоединение морфем друг к другу, только без соединительных гласных и с выкидыванием согласных, мешающих выполнению правил фонетической структуры морфем для новой морфемы. Например, удвоенная согласная на конце одной морфемы заменяется одинарной и к ней непосредственно присоединяется другая морфема, если она начинается с гласной или с той же согласной, на которую заканчивалась первая (эти согласные наложатся друг на друга, образуя одну одинарную согласную в середине новой морфемы).

Например:
palalte 'дождь' * -urd- 'огромность меры' => palalurde 'ливень'

Или:
elane 'цветок' * -a- (соединительная гласная) * shane 'тень' => elanashane 'эланашанэ', название атэанского растения. По сути дела, это название получено от сложного слова elannashane 'тенецвет (теневой цветок)'. Замена сдвоенной nn в конце первой морфемы на одинарную, даёт исчезновение границы морфем и превращение состоящей из двух морфем (или даже из трёх, если считать не только лексические морфемы, но и соединительную гласную -a-) основы сложного слова в одну, совершенно новую морфему, на то сложное слово намекающую. Даже бывшая соединительная гласная -a- оставлена — и чтобы просто быть гласной между n и sh, и чтобы намекать на синтаксическое отношение предмет-признак, которое она выражала между морфемами исходного слова.

Могут быть соединены, аналогично вышеописанному, не целые морфемы, а их части, например начало одной с концом другой, начало одной с серединой другой и концом третьей и т.п.

Например:
tesalwe 'узор' (или telensie 'рисовать') * shane 'тень' => teshane 'силуэт'.

Может быть сделано полное или частичное наложение морфем друг на друга, когда фонемы одной морфемы вставляются между фонемами другой (или между фонемами конца одной морфемы вставляются фонемы начала другой), либо же происходит совмещение одинаковых фонем.

Например:
mele 'тело' * elanie 'цвести' => melane 'танец' (наложение-совмещение частей морфем).

Или:
tilite 'середина' * mele 'тело' => timelte 'талия' (наложение со вставкой и замещением).

Или ещё пример:
tilge 'нитка' * telensie 'рисовать' => titelse 'вышивка'.

Кстати, даже в самом названии атэанских жительниц — лемле — просматривается подобное наложение-совмещение двух морфем:
lele 'дочь' * meme 'мама' => lemle 'лемле'.

Могут быть просто заменены или вставлены в морфему те или иные фонемы, гласные или согласные. Дело в том, что и отдельно взятые фонемы несут в себе те или иные ассоциации. Проследить, с чем может ассоциироваться та или иная отдельная фонема или сочетание пары фонем, можно, обратив внимание на значения коротких морфем, состоящих только (или в основном) из этой фонемы или пары фонем, а также на значения морфем, в которых данная фонема встречается особенно часто и заметно, составляет заметную часть морфемы. Конечно, эти ассоциации не однозначны, у одной и той же фонемы или пары-тройки фонем может прослеживаться по несколько разнородных ассоциаций, различных для разных смысловых рядов, возможно объединённых неким очень общим смысловым родством, а возможно и нет.

Например:
gule 'металл' * [x] => gulxe 'олово' (Здесь фонема [x] тянет за собой ассоциации с такими образами, как тусклость, серость, непрочность, рассыпчатость.)

Или:
[e] * lana 'хорошая' или lanwa 'красивая' => elane 'цветок' (Здесь фонема [e] влечёт ассоциации с окончанием имени существительного, с гласной [e] в корнях личных местоимений и через это вызывает ассоциацию с понятиями вроде «нечто существующее», «нечто, являющее собой (это)».)

Или ещё пример:
rone 'дерево' * [d] => ronde 'ствол (дерева)' (Здесь фонема [d] несёт ассоциацию с понятиями твёрдости, прочности, прямоты, опоры. Более того, и в морфеме ron- можно усмотреть произведение [r] и [n], где эти две фонемы несут ассоциации с темы значениями которые имеют содержащие [r] и [n] морфемы-выразители пространственных отношений. В них [n] ассоциируется с нахождением на границе, на поверхности, в непосредственном контакте, а [r] ассоциируется с нахождением около, но поодаль от границы предмета. В этом можно увидеть, помимо многого прочего, и некоторую ассоциацию с деревом, растущим от поверхности земли к находящейся над-ней-поодаль кроне.)

Как видно, в этой игре смыслов, ассоциаций и намёков участвуют не только морфемы с лексическими значениями, но и синтаксические морфемы — и соединительные гласные, и частеречные окончания.

Важно не терять из виду, что морфема, образованная как произведение других морфем, лишь намекает на них, но не более того. Формально, это просто ещё одна морфема, такая же, как и любая другая, новая или старая, как и все морфемы обладающая цельностью и неделимостью смысла. Именно как одна целая морфема, наравне с любыми другими морфемами, она участвует в словообразовании и в интерпретации состава и синтаксических отношений между морфемами в сложном слове (а косвенное происхождение её от нескольких других морфем при этом во внимание никак не принимается). Для интерпретации смысловых связей морфем в сложном слове нет никакой разницы, придумана ли морфема абсолютно с нуля, или с оглядкой на какие-то другие морфемы.

АССОЦИАЦИИ, ПРИСУЩИЕ ФОНЕМАМ

Хотя ларимин является априорным языком, и лариминские слова в большинстве своём ниоткуда не заимствованы, звучание их не является случайным. Лариминские морфемы представляют собой создавались либо по ассоциациям с уже существующими морфемами (о чём писалось выше), либо как попытка нарисовать имеющимися в языке фонемами некий звуковой образ того, что данная морфема выражает.

Можно проследить определённые довольно распространённые и типичные ассоциации между различными образами и фонемами или сочетаниями фонем. Прослеживание этих ассоциаций поможет прояснить этимологию лариминских слов.

Ассоциации согласных

Ассоциации гласных

Не во всех морфемах фонемы несут в себе именно какие-то из ассоциаций, приведённых в этих таблицах. Эти ассоциации типичны, но не более того. В ларимин встречаются и такие морфемы за фонемами которых вроде бы не прослеживаются никакие из этих ассоциаций.

ВОЗМОЖНОСТЬ СПРЯЖЕНИЯ ГЛАГОЛОВ ПО ЛИЦАМ

В принципе, в ларимин существует возможность спряжения глаголов по лицам.

Для того, чтобы явно выразить в глаголе лицо, в глагол в качестве суффикса вставляется основа соответствующего личного местоимения. Этот суффикс обычно вставляется после суффиксов, выражающих время и аспект/вид, и присоединяется операторной связью, т.е. через соединительную гласную -o-. Число вместе с лицом может выражаться либо нет — в зависимости от того, нужно ли говорящей явно выразить единственность, множественность, количество действующих субъектов, либо же этого выражать ей не нужно (когда это не важно или, наоборот, очевидно в контексте высказывания).

Таким образом, суффиксами лица и числа могут быть:

	без явного выражения числа	явно-единственное число	явно-множественное число	явно-парное число
1е лицо	-el-	-elluhorn-	-elluhoy-	-elluhotoht-
2е лицо	-en-	-ennuhorn-	-ennuhoy-	-ennuhotoht-
3е лицо	-er-	-erruhorn-	-erruhoy-	-erruhotoht-
неопределённое лицо	-emr-	-emruhorn-	-emruhoy-	-emruhotoht-

Например:
liahnnoeli silfee ena.
Люблю твою ласку.
или:
enel ilammaivnaivinwi o sinyemelantivinwi anu. melantaivilloenii o afollaivilloeni eleel.
Ты подошла, села рядом. Сидишь, гладишь меня.
или:
celtoemri erlohee erel mari lennasuvilee necleepelluharma.
Говорят, что она — могущественная ведьма.

Используется эта возможность выражения лица глагола большинстве диалектов более или менее эпизодически. В основном — в случаях, когда подлежащее выражалось бы личным местоимением, но смысловой акцент с подлежащего перенесён на сказуемое, что действующее лицо теряется за действием, растворяется в нём, или же действующее лицо воспринимается говорящей совершенно слитно и неотделимо от действия.

Эти ситуации примерно соответствуют ситуациям, когда в русском языке местоимение-подлежащее опускается, и на субъект действия неявно указывает лишь личное окончание глагола-сказуемого.

Однако, в некоторых диалектах ситуация несколько иная, там личные местоимения в роли подлежащих употребляются лишь во фазах со смысловым акцентом, явно подчёркивающим и выделяющим действующее лицо. А когда нет необходимости такого явного выделения действующего лица, местоимение подлежащее обычно опускается и субъект действия выражается личным окончанием глагола. То есть, в этих диалектах ситуация с употреблением личных местоимений и выражения субъекта напоминает испанский язык или латынь. Например:
marroeli lennasuvilee. или marroellorni lennasuvilee.
Я — ведьма. (Лат.: Maga sum. Исп.: Soy bruja.)

ЗАМЕЧАНИЯ О ГЛАГОЛЕ erci И ЕГО ПРОИЗВОДНЫХ

Это слово и его производные заслуживают рассмотрения и как пример конверсии существительное-глагол-деепричастие, и как корень многих довольно часто употребимых глаголов и предлогоподобных деепричастий.

Сама по себе морфема erc- означает «продукт, результат».

Глагол с этой основой в простейшем выражении
X erci Y
означает
Вещь/признак X является продуктом/результатом деятеля/действия Y.

при обращении субъектно-объектного отношения с помощью суффикса -om- получится:
X ercomi Y
означает
Деятель/действие X делает продукт/результат [представляющий собой] вещь/признак Y.
Тут может иметься в виду непосредственное изготовление предмета данным деятелем или в результате данного действия (процесс действия понимается как некий абстрактный деятель). И также, в ином контексте, может иметься в виду придание признака предмету, как результат действия, совершаемого деятелем X или как результат процесса X (процесс действия, понимаемого, опять же, в качестве некоего абстрактного деятеля). Предмет, которому придаётся признак, обычно обозначается с «предлогом дательного падежа» ovuh.

Таким образом для глагола ercomi есть два варианта трактовки его субъекта и объекта: 1) Деятель или, безлико, само действие — субъект; вещь, получаемая в результате, — объект. 2) Деятель или, безлико, само действие — субъект; признак, придаваемый действием — объект; [и, если надо её назвать, вещь, которой придаётся этот признак — обстоятельство адресата действия, называемое в деепричастном обороте с указывающем адресат действия деепричастием ovuh].

От глагола ercomi образуется деепричастие ercomuh, играющее роль предлога, указывающего обычно признак, придаваемый чему-то при совершении некоторого действия над этим чем-то. Например:
Erel ercommeluati ercomuh lole — Она красит дом в белый [цвет]. (Вариант: Она красит дом белым.).

Возможно и употребление глагола ercomi для прямого обозначения факта придания признака. Например: Xeuce ercomi jeaclomnaulee ovuh galane. — Ветер делает ночь прохладной.

Но более частым и типичным для ларимин способом выражения подобных отношений является предложение с придавателем признака в роли подлежащего, глаголом, образованным от названия признака, в роли сказуемого, и предметом, которому признак придаётся, в роли дополнения:
Xeuce jeaclomnauli galanee. — Ветер холодит/прохлаждает ночь.

Хотя в принципе возможен и вариант с признаком/продуктом, указанным непосредственно в сложном глаголе:
Xeuce ercommiejeaclomnaulii galanee. — Ветер холодит/прохлаждает ночь.
Этот сравнительно редкий вариант отличается выражением придания признака, как некоторого процесса, в котором подразумевается смысловая слитность признака с процессом его придания или получения. (Здесь получается своеобразная полуупрятанная в глагол цепочка дополнений. Указанный признак является объектом процесса его, признака, получения. А уже у целостно называемого процесса-получения-данного-признака есть в свою очередь другой объект — вещь, на которую процесс-получения-признака воздействует, придавая ей этот признак.)

Довольно много сложных глаголов образованных от ercom- прибавлением (объектной связью) названия вещи, которые обозначают процессы изготовления/производства этих вещей. Например:
ercommeeroncie — плодоносить (от eronce 'плод'),
ercommefemie — ткать (от feme 'ткань'),
ercommerendhie — изготавливать (от rendhe '(материальная) вещь'),

И аналогичным образом от ercom- прибавлением названия признака образуются глаголы, обозначающие действия (работы) по приданию этого признака чему-то. Например:
ercommeluatie   красить (от luate 'цвет').

Нужно провести различие между глаголами ercomie и raonie (rammonie). Последние два имеют значение 'вызывать протекание процесса, вызывать процесс/действие/состояние', причём их объектом является процесс, названный чаще всего инфинитивным оборотом. Ercomie, в отличие от них, означает что-то вроде 'осуществлять появление вещи или признака'.

И ещё один глагол, производный от ercomi, — ercommaemie — 'делаться [чем-то/каким-то], становиться [чем-то/каким-то] в результате своего действия'. Адресатом придания признака, включённым в глагол, здесь является корень возвратного местоимения -em-. Причём не случайно он присоединён непосредственно к ercom- и атрибутивной связью (через -a-). Ведь возвратное -em- оказывается обстоятельством для действия ercom- в более широком смысле, чем только адресат — в некоторой степени вместе с адресатом оно называет и что-то вроде «материала» из которого делается придавамое себе качество, и что-то вроде «орудия», которым оно создаётся.

По мере того, как мне будет что добавить к рассказу о языке ларимин, добавления будут делаться. А пока публикую то, что написала.

© 2005-2009 Ольга Лаэдэль.
Разрешается воспроизведение и распространение дословных копий этого текста любым способом на любом носителе, при условии, что это разрешение сохраняется и указаны автор (Ольга Лаэдэль) и первоисточник (http://laedel.euro.ru , http://laedel.della-luna.net).